По Дону гуляет, по Дону гуляет,
По Дону гуляет казак молодой.
Над речкой рыдает, над речкой рыдает,
Над речкой рыдает казачка млада.
А там дева плачет, а там дева плачет,
А там дева плачет над быстрой рекой.
«О чём, дева, плачешь, о чём, дева, плачешь,
О чём, дева, плачешь, о чём слезы льёшь?»
«А как мне не плакать, а как мне не плакать,
Ах, как мне не плакать, слез горьких не лить:
Цыганка гадала, цыганка гадала,
Цыганка гадала, за ручку брала,
Всю правду сказала, всю правду сказала,
Всю правду сказала мене молодой.
Несчастна девчонка, несчастна девчонка,
Несчастна девчонка, несчастна растешь:
Поедешь венчаться, поедешь венчаться,
Поедешь венчаться, утонешь в реке».
Не верь, дорогая, не верь, дорогая,
Не верь, дорогая, не верь никому.
Поедем венчаться, поедем венчаться,
Поедем венчаться — построю я мост.
Широкий и длинный, широкий и длинный,
Широкий и длинный, на тысячу вёрст».
По Дону гуляет, по Дону гуляет,
По Дону гуляет казак молодой,
А с ним рядом дева,
Над быстрой рекой.
При лужку, лужку, лужку,
При широком поле,
При станишном табуне
Конь гулял на воле.
Конь гулял на воле,
Казак поневоле.
«Ты гуляй, гуляй, мой конь,
Пока твоя воля.
Ты гуляй, гуляй, мой конь,
Пока твоя воля.
Как поймаю, зануздаю
Шелковой уздою.
Уж я сяду на коня,
На свово гнедого.
Вдарю, вдарю вод бока,
Полечу стрелою.
Ты лети, лети, конёк,
Лети, не споткнися.
Против милкина двора
Стань, остановися.
Стань пред воротами,
Ударь копытами,
Чтобы вышла любезочка
С чёрными бровями.
А сам слезу я с коня,
Пойду во святлицу.
Разбужу я сладкий сон
Душечки девицы».
А девочка не спала,
За рученьки взяла,
За рученьки взяла,
Да поцеловала.
На юрке, юрке, юрке,
Во Весёлом хуторке.
Припев:
Ой, дамы, шельмы-дамы!
Во Весёлом хуторке;
Ой, там бабочки жили,
Про них песню проложили,
Эта песенка не ложна,
Играть её всегда можно,
Хуть вечером-вечерком,
Хуть зарёю холодком,
Тимохвей Полю любил,
С вечеру поздно ходил,
С вечеру поздно ходил,
На крылечка выводил,
На крылечка выводил,
Поле речи говорил:
«Уж ты, Полинка милая,
Рыжабровая дурная!»
«Не печальси, друг Матюша,
Об моей об красоте,
Как моя-то красота
Всем ребятам сухота!
Сапухой брови намажу,
Чернобровых переважу!»
За горами дож идёт,
Сапуха из бровь текёт,
Я платочек вынимала,
Сапуху из бровь стирала,
Стала юбку надевать,
Да по милому вздыхать,
За монисточку берётся,
У ней сердца дюжа бьётся,
За платочек как взялась,
Вся румянцем залилась,
Уберётся, снарядится, —
Весь народ ей удивится.
Вдоль по й-улице идёт,
Грудю козырем несёт,
Грудю козырем несёт,
Казака горя берёт.
Казака горя берет,—
Хорошо баба идёт!
Пошла она по й-улицы,
Дошла она к подружипы.
Всяю ночь они не спали,
С русаками прогуляли.
«Пущай люди говорять,
Люблю с русскими гулять.
Где учую русский дух,
Это миленький мой друг!»
У любейной у подружки
Отрезали хвост в тялушки;
Не боялись казаков
Отрезали у быков,
Срисовали ту картину,
Попсовали всю скотину.
Наш хутор, как Ростов, —
Усе кони без хвостов.
Посялковый атаман
Эта дела опознал,
Эта дела опознал,
Он за Хвенею послал,
Хвеня к обчеству подходит,
Говорит, чего находит:
«Здравствуй, наша обчество,
Мене требовать на что?»
«Мы не требовали дам,
Тебе требал атаман!»
«Распроклятай атаман,
Завсягда ты у нас хам!
Остярвились, как волки,
Чуть ня бьют они замки».
Скакал казак через долину,
Через германкие поля.
Под ним конь-ворон беспокойный,
Дрожит под конником земля.
Скакал он всадник одинокий,
Прижавшись к седельной луке,
А мысль — о милой, о далекой —
Кольцо блестело на руке.
Кольцо казачка подарила,
Когда казак шел во поход.
Она дарила, говорила:
Твоей я буду через год.
Вот год прошел — казак стремится
В село родное поскорей,
Увидел хату под горою —
Забилось сердце казака.
Навстречу шла ему старушка,
Шутливы речи говоря:
Напрасно ты, казак, стремишься,
Напрасно мучаешь коня.
Тебе казачка изменила,
Другому счастье отдала.
Тут взял казак свернул налево
И в чисто поле поскакал.
Он снял с себя свою винтовку
И жизнь покончил навсегда.
Пускай казачка вспоминает
Меня, донского казака.
Меня, лихого, молодого,
Что жизнь покончил навсегда.